В огненном плену - Страница 28

— Тогда он спас нас. Возможно, и весь мир. Дэни медлила, пытаясь решить, к кому броситься, к ши-видящим сестрам или к Королю Белого Инея. Она бы сломалась, окажись на ее совести гибель всего нашего аббатства. Жертва, принесенная Кристианом, избавила ее от этого ужаса. И мы перед ним в неоплатном долгу.

— О том, где Кристиан сейчас, до сих пор ничего не известно?

— Дядюшки его ищут. Все мы в аббатстве желаем помочь в спасении, если они его найдут.

Меня ужасает то, что Кристиан отдал себя Карге, но в то же время и радует, поскольку это означает, что человек, которого я знала, все еще там, несмотря на безумие. Глубоко в душе он все так же заботится о мире вокруг себя. Я сделала мысленную пометку: попросить Бэрронса помочь дядюшкам Кристиана с поисками. Он может надавить на Риодана, чтобы тот отправил одного из Девяти на поиски. Мы не можем допустить, чтобы Кристиан переживал пытки и смерть снова и снова. Мы в долгу перед ним за принесенную им жертву. То, что ему приходится переживать в руках Карги, лишь загонит его еще глубже в безумие Невидимых. Нам нужно спасти его, прежде чем он потеряет остатки своей основополагающей человечности.

Принцы поднимаются по лестницам, совершенно одинаковые, если не считать нескольких дюймов разницы в росте. Я вдруг понимаю, что смотрю прямо на них и не плáчу кровью. Кошусь на Кэт — проверить, это со мной что-нибудь не так или она тоже может смотреть на них. Да, может. И смотрит — с восхищением.

— Они достаточно напитались, чтобы себя контролировать, — тихо говорю я.

Когда Принцы только прибыли в Дублин, они напоминали животных, взбесившихся от долгого заточения и голода. Они внушали ужас.

— Принцы изучают нас, учатся у нас.

Я понимаю: овцу нужно успокоить перед бойней. От страха мясо становится жестче. Эти двое, худшие из Невидимых, теперь просто образец «плохих парней». Женщины будут сбегаться к ним стаями, как лемминги к краю обрыва.

Это насильники, те, кто вывернул меня наизнанку, вынул мой разум из тела и разорвал его на части. А еще они, к несчастью, классные, как черти.

Я хочу их убить.

«Да-да-да, УБИТЬ», — вновь выныривает из забытья Книга.

Ясно помню… ожиданья… поздней осени рыданья…
И в камине очертанья тускло тлеющих углей…

Ритм захватывает мое внимание. Я молча перекатываю на языке внутренние рифмы и потрясающую аллитерацию, глядя на Принцев; я складываю слоги, как кирпичики, в ментальную стену.

Мои насильники одеты, как Бэрронс. Лощеные. Мужественные. Сексуальные.

Это меня бесит.

— Твою мать, — тихо говорит Кэт. А она ведь никогда не ругается. — Ты представляешь, как среагируют на них мои девочки? Нам и Крууса хватило.

— Твою мать, — соглашаюсь я.

За балюстрадой четыре длинных стола установлены в виде квадрата. Принцы Невидимых занимают одну из его сторон. Бэрронс, Кэт и я садимся напротив.

Все силы уходят на то, чтобы не перепрыгнуть разделяющее нас расстояние и не атаковать их. Меня останавливают два обстоятельства: Бэрронсу Принцы нужны живыми, и я боюсь снова отключиться. Кэт слишком уязвима.

Несколько мгновений спустя Риодан падает рядом с нами на стул, зажимая Кэт и меня между двумя гудящими источниками силы. Он запускает пальцы в свои густые темные волосы, коротко остриженные на висках, и рассматривает меня ясным аналитическим взглядом. Я бесстрастно встречаюсь с ним глазами. Точеные черты его лица не тронуты морщинами; думаю, он застыл во времени в свои тридцать, к которым добавились неизвестные тысячи прожитых лет.

Как и все приближенные Бэрронса, Риодан мускулист и покрыт множеством шрамов, самый заметный из которых сбегает от челюсти по шее и пересекает грудь. Риодан наслаждается изысканными вещами и покупает их без малейших колебаний. Я хочу узнать историю Девяти, но никто мне ее не расскажет. У каждого из них под кожей живет зверь. Риодан прячет своего лучше всех. Из Девяти, кем бы они ни были, он самый успешный бизнесмен — занимается финансовыми вопросами и поддержанием огромной империи.

Бэрронс — молчаливый лидер их маленькой бессмертной армии, тот, перед кем все они отчитываются. Обычно он позволяет Риодану вести переговоры. Возможно, потому, что знает: сам он потеряет терпение в тот же миг, когда один из его приказов не будет выполнен немедленно, и просто убьет всех, кто окажется в поле зрения. Риодан предпочитает шахматные партии, он уничтожает противника за пять или менее ходов. Бэрронс же сожрет шахматную доску, приправив ее кровью, как кетчупом.

— У тебя слишком много Невидимых за стенами магазина, Мак, — говорит Риодан.

— У тебя слишком много их в «Честерсе», — холодно парирую я.

— Он понимает наши нужды, — говорит один из Невидимых Принцев.

— За мной они не следуют по пятам, — произносит Риодан.

— И ты тоже разбираешься в наших нуждах, по личному опыту, — шелковым голосом напоминает мне Принц.

Я его игнорирую.

— Это потому, что ты хуже пахнешь, — обращаюсь я к Риодану.

— Гнильцы не хватает, — соглашается он.

— Я использую Невидимых для проверки барьеров. — Бэрронс закрывает эту тему.

Риодан смеется, но не продолжает разговор.

Мы, шестеро, сидим и молча смотрим друг на друга. В комнате почти нет воздуха, только враждебность и ярость. Я стараюсь не дышать глубоко и позволяю руке опуститься на успокаивающую рукоять копья. И тут же отдергиваю ее, вновь атакованная жуткими образами.

— Ты уберешь барьер, не позволяющий нам телепортироваться, или отнимешь у нее копье, — обращается к Бэрронсу более высокий Принц, шаря взглядом, жарким, сексуальным, голодным, по моему телу.