В огненном плену - Страница 84

Я направилась прямо к фонтану, зачерпнула ладонью воду и облегченно вздохнула, осознав, что это мне удалось. Хотя теплая вода и стала невидимой в тот же момент, как я к ней прикоснулась, я ощущала влагу, могла перелить ее через край ладони и наблюдать, как капли снова становятся видимыми. На миг я испугалась, что стала призраком. Я торопливо дошла до больших стоячих камней и заставила себя прижать ладонь к одной из странных обсидиановых колонн. Камень, однако, не исчез. По всей видимости, исчезали только мелкие предметы.

На долгом обратном пути в Дублин, который я проделала пешком (мне не хотелось брать машину и вызывать подозрения), «Синсар Дабх» настаивала на том, чтобы я покинула этот мир, потому что ши-видящие никогда не прекратят нас преследовать.

Я отказалась.

Мы спорили всю обратную дорогу, занявшую бóльшую часть ночи. Книга угрожала, упрашивала, запугивала, даже пыталась очаровать меня.

Я была непреклонна.

Пока я не вытаскиваю копье, которое провоцирует безумный убийственный амок, только я контролирую свои ноги. И я остаюсь в этом мире, точка, конец.

Я провела линию на песке, и Книге лучше не переступать ее. У нас, безо всяких сомнений, война. Едва теплящаяся в данный момент, но все же война.

И мы установили своего рода перемирие. Книга по собственной воле предлагает мне небольшую помощь, потому что — хоть «Синсар Дабх» довольно жестко дала мне понять, что, если я вытащу копье для убийства, она может заставить меня убивать и других, — прошлой ночью я преподала ей еще более жесткий урок: я готова пожертвовать собой ради спасения мира от того, что я могу с ним сотворить.

Книга никогда подобного не допустит.

Поэтому она сохраняет меня невидимой. Любые небольшие предметы, которые я поднимаю или надеваю, тоже пропадают из поля зрения.

Когда утром я добралась до города, я первым делом проверила границы своей материальности, наорав на двух «увидимся-в-Фейри» девушек, зависавших у «Честерса», и швырнув в их сторону несколько камней. Они меня услышали, они были травмированы моими неожиданно материализовавшимися камнями. Это было потрясающе весело. По возвращении в магазин я продолжала экспериментировать и поняла, что если буду недостаточно осторожна, то могу выдать себя, сидя на мягком стуле или на диване, потому что создаю в них углубления в форме своих ягодиц. Выяснилось, что мелкие предметы становятся невидимыми, когда я к ним прикасаюсь, но с крупными это не работает. Когда я нажимаю слив на унитазе, он остается видимым.

Подозреваю, что, если бы я попыталась себя выдать, Книга приняла бы дальнейшие меры предосторожности. Но я не собиралась этого делать. Я готова пожертвовать собой, если у меня не будет иного выбора, но сознательно искать такой возможности я не буду.

А пока что «Синсар Дабх» решила держать меня скрытой, как клингонский истребитель.

— Мне это подходит, — радостно говорю я, выскакивая из главного входа «Книг и сувениров Бэрронса».

Сейчас два часа дня, то самое время, когда бывший владелец магазина, мужчина, бессменно возглавляющий мой длинный черный список, никогда не появляется поблизости. Я только что приняла душ (и тщательно вытерла плитку, прежде чем спрятать влажные полотенца подальше в шкаф), переоделась (впервые за долгое время выбрав то, что мне нравится, жаль, что никто не увидит этого, включая меня саму, как и милый розовый шарф с черепами, который мне больше не надо оберегать от желтой пыли и вони), натянула ботинки на бесшумной подошве и захватила несколько протеиновых батончиков из своих припасов. Я оказалась достаточно глупой, чтобы посмотреться в зеркало, собираясь нанести макияж. Ха. Не выйдет. И прическа мне тоже не понадобится. Вот еда оказалась особо сложным вопросом, поскольку я не могла видеть ни ее, ни себя. Сложно представить, насколько полагаешься на периферическое зрение во время еды, пока не потеряешь этой возможности. Впрочем, несколько раз ткнув себя батончиком в нос и подбородок (я решила не умываться второй раз — если на мне и остались шоколадные разводы, никто их не увидит), я приловчилась.

Пришла пора выяснить, что происходит в мире и какие детали я до сих пор упускала. Пришла пора провести давно откладывавшееся расследование.

МакКайла Лейн: суперсыщик, которого невозможно остановить. Круто быть собой впервые за долгие месяцы.

К несчастью, материальность означает, что я, как и все прочие, подвержена воздействию погоды, а в Дублине снова дождит. Весенний ливень хорош для недавно высаженных цветов и деревьев, но для меня это катастрофа.

Как только я берусь за зонт, он тоже становится невидимым, но он же делает меня более крупной незаметной преградой, а зелень не единственное новшество дублинских улиц, там есть люди, они ходят, как и раньше, торопятся, глядя под ноги, пряча лица под шляпами и зонтами.

Дважды мне не удается вовремя отойти и в меня врезаются прохожие. Оба раза я едва не роняю зонт и успеваю быстро, но основательно промокнуть. Невидимость оказывается сложным состоянием. У меня может уйти немало времени на то, чтобы к ней привыкнуть. Я делаю мысленную пометку: добравшись до места назначения, вначале обсохнуть, чтобы не выдавать себя мокрыми следами везде, куда я пойду. На полпути к «Честерсу» я заворачиваю за угол и врезаюсь в парня с чудесными глазами, который стоит у старого особняка, превращенного в многоквартирный дом, и смотрит вверх.

Я взмахиваю руками, ловя равновесие, и в третий раз промокаю, почти не заметив этого.

Мой спаситель здесь, он стоит передо мной во плоти! Он вынет из меня свою Книгу, и я снова стану видимой, я покружусь перед Зеленым Камуфляжем и докажу, что я больше не представляю угрозы!