В огненном плену - Страница 65

Я вздыхаю от этого внутреннего конфликта и решаю, что у меня паранойя. Ши-видящие говорили мне, что за всю историю их аббатства никто никогда не мог ощущать Книгу, как Алина и я, никто не был Нулем, и, учитывая, что мы родом из монастыря на родине ши-видящих, избранной самим Королем, искренне сомневаюсь, что «команда гостей» окажется такой же одаренной. Скорее, их таланты, оторванные от родных корней, ослабели за многие тысячелетия жизни в далеких землях. Наши противники окажутся хорошо тренированными военными, но не более.

— Боже, прекрати вздыхать, ты сдуешь нас с этой проклятой дороги. Ты хочешь о чем-то поговорить, Мак.

Я смотрю на озаренного слабым светом приборной панели Риодана, как всегда, непроницаемого.

Сомневаюсь, что его мотивировала моя угроза перестать его защищать. У Риодана свои планы.

— Почему ты согласился помочь нам освободить аббатство? Ты никогда ничего не делаешь без собственной выгоды.

— Я хочу убрать с улиц новую предводительницу ши-видящих. Она и ее подручные убивают Фей. Это плохо для бизнеса.

— И что ты собираешься с ней сделать? Прикончить ее?

Мне не нравится эта идея. Хоть я сама с радостью от нее избавилась бы, но я хочу ее нейтрализовать, а не убить. В Дублине и так слишком много смертей.

— Возможно, из нее можно сделать полезное оружие. Не то, так это.

— Что случилось, когда вы с Дэйгисом встретились с Р’йаном?

Дэйгис настоял на том, чтобы встреча прошла тайно, в кабинете Риодана. Я болталась снаружи, жалея, что у меня больше нет его телефона с полезным для подслушивания приложением «Череп & Кости».

— Он согласился послать армию на поиски Карги?

— В обмен на дополнительное место за нашим столом.

— Для кого? Других Принцев нет.

А это мне тоже интересно. Где их замена? Застряла где-то, как Кристиан в темнице Невидимых, и превращается там? Правда ли, что поедание Невидимых ускорило его трансформацию?

— Для советника, чей голос уравняет их с Невидимыми.

— И ты это позволил?

Риодан ничего не говорит, да мне и не нужен его ответ. Конечно позволил.

— Невидимые и Видимые всегда будут голосовать друг против друга, — говорю я, — исходя из чистого и глупого принципа отрицания друг друга, что дает тебе постоянное преимущество.

Когда он ничего не отвечает, я снова сосредоточиваюсь на пейзаже. И дергаюсь.

— Какого хрена?! — восклицаю я.

Риодан смотрит на меня, потом в окно за мной. И бьет по тормозам так резко, что моих гулей катапультирует с крыши и они клубком чирикающих черных мантий катятся по дороге перед нами.

— Твою мать, я даже не заметил!

Пейзаж изменился. Разительно. Здесь, всего в десяти минутах от аббатства, весна всерьез взялась за дело, и не аккуратными мазками кисти, а дикими всплесками краски из бочек сумасшедшего художника.

— Сдай назад, — требую я, но Риодан уже это делает.

Вернувшись на одну восьмую мили, мы находим линию демаркации, похожую на ту, что Тени оставили за Дублином.

Я выпрыгиваю из «хаммера» и становлюсь ботинками по обе стороны границы. Мои призраки снова сбились в кучу за мной и вокруг. Я абстрагируюсь от них, что удается мне тем лучше, чем больше вонючего и пыльного времени мы проводим рядом.

Слева от меня тонкая поросль травы и кустарника. Справа — целый ковер разнотравья, слишком высокого и густого, чтобы с ним могло справиться что-то кроме косы в руках очень сильного человека. Тяжело покачиваются пышные маки, черные и бархатные в лунном свете, а поверх гибкого и высокого ивняка трепещут тенистые лилии.

Слева от меня — едва проклюнувшиеся деревья с нежными молодыми листьями.

Справа — огромные, древние живые дубы, массивные ветви которых тянутся к небу и низко стелются над землей, взрываясь зеленью и кутаясь в роскошные лозы.

Слева слабо стрекочет сверчок, ослабевший от неожиданной и жестокой зимы, лишенный привычного пропитания.

Справа птицы выводят экзотическую арию, поют древесные лягушки, тяжелые ветви шуршат, когда маленькие зверушки перепрыгивают с одной бахромы лоз на другую.

Меня наполняет предчувствие.

«Если бы ты смогла приехать в аббатство, — сказала тогда Кэт, — ты бы сама увидела, что я имею в виду. Эта оттепель… Я думала, что с исчезновением огненного мира, который угрожает нашему дому… о, а потом оказалось, что это не он и ничто никуда не…»

Она пыталась мне рассказать. Просила о помощи. А я, поглощенная собственными проблемами, ее не услышала.

«И есть еще кое-что, что я хотела бы обсудить, когда у тебя будет время. Насчет Крууса. Поскольку о Принцах Фей ты знаешь больше любого из нас».

Кэт сказала мне, что его клетка все еще держится. Это была ложь? Как еще можно это объяснить?

Я мрачно смотрю на Риодана.

— Мне казалось, ты знаешь, что тут происходит.

— Похоже, есть пара вещей, которыми мои источники пренебрегли во время доклада.

— И с чего бы твоим приближенным об этом умалчивать? — забрасываю я удочку.

— Мои источники — не мои приближенные.

Это половина того, что я хотела узнать.

— А кто тогда?

Риодан смотрит на меня с язвительным: «Хорошая попытка. Нет».

Я забираюсь обратно в «хаммер». На водительское сиденье.

И закрываю дверь.

Риодан смеется.

— Нет, Мак, я так не думаю.

Я перегибаюсь через широкую приборную панель, распахиваю дверь со стороны пассажирского сиденья, врубаю передачу и качу вперед.

Быстро.

Риодан ругается и делает именно то, что сделала бы я: догоняет машину и запрыгивает внутрь, умудрившись заполнить собой весьма вместительную кабину.